Особенно напряженным 2008 год выдался для предприятий, занимающихся производством зерновых. Высокий урожай в мире и центральной части России стал причиной профицита в этом сегменте, в результате спрогнозировать формирование закупочных цен на зерно было достаточно сложно.

Да будет рынок!

Многолетняя статистика показывает, что ежегодно в конце октября – начале ноября кривые, отражающие динамику цен, ползут вниз — и уходящий год в этом плане исключением не стал. В этот период на рынок выбрасываются большие объемы зерна, потому что крестьяне нуждаются в оборотных средствах для решения текущих проблем. Более крепкие хозяйства и агрохолдинги ждут повышения цен в январе–феврале, но в общем сельхозпроизводители не могут обеспечить плановость продаж, самостоятельно регулируя рынок.

Зерновые закупочные интервенции помогли стабилизировать рынок, хотя поначалу казалось, что пользы от них будет немного — пока цена не была повышена с 5 тыс. рублей за тонну пшеницы 3−го класса до 5,5 тыс. рублей, сибирские крестьяне игнорировали предложение государства. Но в первый же день полноценных торгов по новой цене на четырех биржевых площадках Сибири было продано 412 тыс. тонн зерна. В начале декабря закупочная цена повысилась еще на 500 рублей и составила 6 тыс. рублей за тонну, что привело к еще большему оживлению рынка.

«Действенность зерновых интервенций как механизма регулирования рынка во многом зависит от ценового паритета. В лучших хозяйствах Алтайского края, где расходы сведены к минимуму, себестоимость зерна приближается к пяти тысячам рублей за тонну. Естественно, что выставленная в августе государством цена их не устраивала, поэтому до ноября продаж не было», — объясняет заместитель генерального директора по коммерческой деятельности ГУП АК «Алтай­агропрод» Алексей Нагорнов.

Помимо вопросов ценообразования, государственные интервенционные закупки этого года имели еще ряд непривлекательных для продавца моментов. Прежде всего это сложный механизм участия в аукционах — мелкие хозяйства, которые не могут позволить себе держать в штате отдельного сотрудника, специализирующегося на зерновых торгах, вынуждены прибегать к услугам посредников. Вторая проблема — неравномерное географическое распределение элеваторов, аккредитованных на участие в зерновых интервенциях. Так, например, на Алтае в этом году хозяйства, расположенные в восточных и южных районах края, были отсечены от участия в интервенциях жесткостью логистической системы.

Другое значимое для зернового рынка событие — это запуск торгов поставочными фьючерсами на пшеницу на Национальной товарной бирже в июле. Но так как контракт продается с привязкой к конкретному элеватору, а в Сибири нет элеваторов, аккредитованных для работы на бирже, фьючерсы для СФО пока неактуальны — все участвующие в торгах активы находятся в южном и центральном федеральных округах.

К сожалению, в Сибири немного фермеров, согласных развивать фьючерсную торговлю. Мало кто понимает, что, во-первых, это позволяет минимизировать риски и защитить от ценовых колебаний как производителей, так и потребителей зерна. Во-вторых, фьючерсы создают ориентиры для участников свободного рынка и формируют тенденции ценообразования. Изобретать велосипед не нужно, механизм хеджирования на CBOT (Чикагская биржа) или EuroNext (Французская биржа) отработан до совершенства, достаточно перенести опыт зарубежных коллег на русскую почву. В-третьих, армия действующих ныне посредников должна будет претерпеть серьезные изменения. Меньше посредников не станет, но они изменятся качественно, превратившись в биржевых спекулянтов. Выживут те, кто обладает аналитическими способностями, и чем больше их останется, тем четче будет работать биржевая система.

«Ни один инвестор не станет вкладывать деньги, не зная точно, в каком объеме и по какой цене будет востребован производимый им продукт, а мы делаем это каждую весну, — заметил фермер Александр Капелькин (Алтайский край, Михайловский район). — Фьючерсные контракты — залог столь желанной для нас стабильности и уверенности в том, что посеянный нами урожай через пять–шесть месяцев будет востребован по цене, определенной в момент выставления фьючерса на продажу. К сожалению, мало кто из крестьянско-фермерского сообщества задумывается о том, как эффективнее продать полученный урожай. Соответственно, проблема отсутствия биржи и других инструментов реализации сельхозпродукции наших коллег мало волнует. Но если зерновая биржа будет запущена, и все сделки с зерном должны будут проходить через нее, у сельхозпроизводителей просто не будет выбора — они начнут вникать в суть системы».

Информационный голод

Обнажилась и другая проблема, мешающая формированию рынка агропродукции, — нежелание и неумение сельхозпроизводителей работать с информацией. Большинство сделок на рынке зерновых проводятся без афиширования условий, в результате аналитики работают с данными, не соответствующими действительности. Реальные цифры становятся известны только после того, как аграрии сдают годовые отчеты, но в феврале эта информация уже никому не интересна. Играя в конспирацию, участники рынка сами себя лишают ориентиров.

Генеральный директор ассоциации крестьянско-фермерских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов Новосибир­ской области Виктор Майбах признает, что неумение крестьян работать с информацией и нежелание признавать ее значимость — один из основных стоп-факторов развития зернового рынка.

Различные разрозненные структуры уже пытаются заполнить вакуум рыночных инструментов, но их усилия не скоординированны. На Алтае для решения этой проблемы с участием «Алтай­агропрода» начато создание сети информационно-консультационных центров, призванных приблизить консалтинговые услуги непосредственно к сельхозпроизводителю и сделать их доступнее. В Новосибирской области данное направление развивает ООО «Русагробиз Консалтинг». «Мы выпускаем небольшое информационное издание в формате дайджеста, в котором публикуются еженедельные новости зернового рынка. Это даже не аналитика, это просто информация. Но она будет очень полезна для тех, кто принимает решения, основываясь не на интуиции, а на анализе текущих событий», — комментирует директор ООО «Русагробиз Консалтинг» Сергей Скороходов. Рынок зерновых в его сегодняшнем виде он сравнивает с полем междоусобной борьбы производителей и переработчиков. Также он отмечает, что представители сельскохозяйственного сектора не очень охотно делятся информацией. Площади дайджеста дают им возможность выстраивать взаимоотношения с клиентами, распространять информацию о работе предприятия, продвигать продукцию на рынке. В общем, вести маркетинговые мероприятия, направленные на узкую целевую аудиторию. «Некоторые фермеры пользуются этим инструментом. Но четко выстроенной всеобъемлющей системы нет», — резюмирует Сергей Скороходов.

Застой в стойле

Нелегким выдался 2008 год и для участников молочного рынка. В середине весны начали резко падать цены на молочную продукцию. Вызвано это было увеличением экспорта из Белоруссии, где животноводы могут позволить себе продавать молоко по 7 рублей за литр благодаря высоким государственным дотациям. Дешевый белорусский сыр, сливочное масло и сухое молоко свели к минимуму рентабельность перерабатывающих предприятий, вследствие чего те понизили закупочную стоимость на сырье. В мае цены на молоко в сибирском регионе в среднем упали на 20%. Конечно, сезонные колебания наблюдаются каждый год, но столь резкий скачок был негативно воспринят фермерским сообществом. В Алтайском крае за литр молока базисной жирности 3,4% давали в среднем по 10 рублей, тогда как производители, говоря о минимальной цене на молочное сырье, называли цифру 12,2 рубля. В других регионах наблюдалась схожая ситуация: так, например, в Томской области закупочная цена на молоко упала с 14 до 11 рублей. С наступлением осени, в отличие от предыдущих лет, цены не повысились. Однако у недовольства фермеров есть и другие причины, о которых они не очень любят говорить вслух.

С 17 декабря 2008 года вступил в силу Федеральный закон № 88−ФЗ от 12 июня 2008 года «Технический регламент на молоко и молочную продукцию», который регулирует процессы производства, реализации молока и продуктов его переработки. Согласно ему теперь молоко распределяется на три сорта (высший, первый, второй) вместо применяемого до этого распределения на четыре (высший, первый, второй, несортовое). С момента вступления в действие технического регламента, молоко, называемое по ГОСТ Р 52054−2003 «несортовым», к переработке не допускается. В результате разница между закупочными ценами сырья разного сорта стала более ощутима. Фактически ситуацией, складывающейся на молочном рынке, недовольны производители низкокачественного сырья. Производители молока высшего сорта на цены не жалуются и даже вслух их не называют — наверное, боятся реакции менее успешных коллег. Кстати, на мясомолочном рынке, так же, как и на зерновом, наблюдается нежелание участников делиться информацией о стоимости сделок.

Добиться высокого качества продукции в молочном животноводстве не так-то просто — необходима полная модернизация доильных залов. Молоко высшего качества производят высокотехнологичные фермы наподобие ООО «Западное» в Ключевском районе Алтай­ского края. На собственные средства животноводческим предприятиям комплексы такого уровня не построить. Примерно 90% сибирских ферм, на которых применяется высокотехнологичное оборудование, появились за счет привлечения кредитных ресурсов, остальные 10% — за счет инвестиций головных предприятий из других отраслей. Руководители предприятий, работающих по технологии — корректно назовем ее «классической», аргументируют свою позицию тем, что низкая рентабельность производства не позволит погасить взятые кредиты. Однако правы они или нет, теперь большого значения не имеет — изменение кредитной политики приостановит модернизацию животноводческой отрасли.

В целом же на конец 2008 года поголовье крупного рогатого скота и свиней в СФО держится на уровне прошлого года с незначительными колебаниями до 1,5% в разных регионах.

Немного оптимизма

Мировой финансовый кризис сельхозпроизводители воспринимают неоднозначно. Те, кто не ориентируется в ситуации, о планах на следующий год и говорить не хотят. Первым ударом стало сентябрьское повышение кредитных ставок на 2%. Потом возникли проблемы с перекредитованием — на фоне относительно низких цен на молоко, мясо и зерно изменение кредитной политики грозило серьезными последствиями. Третьим моментом стали задержки платежей за поставленное сырье. Нехватка оборотных средств в продуктовом ретейле по принципу цепной реакции за два месяца добралась до аграриев. Острее всего ее ощутили производители мяса, с которыми перестали вовремя рассчитываться переработчики.

«Цена на молоко и на зерно стоит, а на электроэнергию повышается. Подорожа­ние ГСМ летом больно ударило по бюджету предприятия — нам еще долго придется восстанавливаться от этого удара, — говорит директор ОАО «Кипринское» (Алтайский край, Шелаболихинский район) Петр Марисин. — Мы привыкли выживать, и сейчас что-нибудь придумаем. Но если это только начало кризиса, то что же будет дальше? О планах говорить сложно. Ситуация стремительно меняется, и мы едва успеваем отслеживать изменения».

Некоторые фермеры к финансовому кризису относятся совершенно спокойно, аргументируя свою позицию тем, что хуже уже просто быть не может. Сокращений штатов в аграрном секторе не предвидится уже хотя бы потому, что в течение нескольких лет в этой отрасли наблюдается дефицит квалифицированных кадров. Собственно, это одна из основных причин, по которым руководители сельхозпредприятий соглашаются вкладывать деньги в модернизацию производства, которая прежде всего должна привести к автоматизации процесса и снижению человеческого фактора.

Однако есть и вполне оптимистичные прогнозы. «Финансовый кризис нам на пользу, — утверждает глава крестьянско-фермерского хозяйства Александр Гуков (Алтайский край, Ключевской район). — Зерно по сравнению с прошлым годом дешевле почти в 1,5 раза, но и ГСМ, и удобрения стоят меньше. В результате диспаритет цен даже сократился. Мы уже оплатили 15 вагонов удобрений, семена заготовили в стопроцентном объеме. С кредитами тоже особых проблем нет. Конечно, процентная ставка повысилась — сейчас кредиты выдают под 20 процентов и требования к заемщику стали жестче. Но две трети ставки рефинансируется государством, поэтому я считаю эти условия по-прежнему выгодными. А насчет требований… Работать надо было открыто, кредитную историю формировать — у тех, кто хорошо себя зарекомендовал, проблем с банками не возникает».

2008 год для агробизнесменов стал своеобразной проверкой на прочность. Те, кто смог грамотно распорядиться полученной в прошлом году прибылью и сформировать запас оборотных средств, придержали полученный урожай до того момента, когда государство стало закупать пшеницу 3−го класса по 6 тыс. рублей за тонну. Цена максимальная, на этом уровне производство зерновых становится рентабельным. Кроме того, у них появился шанс значительно снизить расходы на посевную за счет падения цен на ГСМ и удобрения. В животноводстве ситуация менее позитивная, но катастрофической ее тоже назвать нельзя — хозяйства, успевшие воспользоваться кредитами, взятыми в рамках национальных проектов и проведшие модернизацию производства, продолжат работать с прибылью.

Эксперт