Последние сообщения

Пользователей
  • Всего пользователей: 29814
  • Последний: esayadibe
Статистика
  • Всего сообщений: 1770738
  • Всего тем: 6615
  • Сегодня онлайн: 299
  • Максимум онлайн: 2174
  • (09 Октябрь, 2015, 11:03:34 am)
Сейчас на форуме
Пользователи: 1
Гости: 191
Всего: 192

Календарь праздников

праздники сегодня

Автор Тема: Болталка  (Прочитано 222437 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1200 : 24 Сентябрь, 2020, 20:52:00 pm »
Спасибо,  спасибо, спасибо !!!
Вы лучшие!!!

И вам спасибо.

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1201 : 26 Сентябрь, 2020, 17:17:50 pm »
Как школьница Варя всю деревню прокормила

Бабка Трындычиха встала с кровати с пятой попытки. В этом году ей исполнилось 90 лет. Несмотря на то что дочка давно звала её в город, в цивилизацию, Трындычиха не хотела покидать свой родовой дом, построенный прадедом ещё до революции. И так маленького росточка, к своим годам она высохла и была похожа на переболевшего жуткой болезнью подростка. Но только если увидеть её лицо и кисти рук. Позвоночник по-прежнему, хоть и с трудом, она держала прямо, а, одетую в новомодную, хоть и поношенную одежду правнучки, со спины Трындычиху можно было принять за девочку.

Конечно, Трындычиха - не настоящее имя старушки. По паспорту она звалась Варвара Степановна Голицина. Просто один острый на язык односельчанин, когда семидесятилетняя бабка Варя отчитывала его за какую-то мелочь, сказал в сердцах при всём честном народе, мол, не Варвара Степановна вы, а истинная Трындычиха.

Несмотря на странную черту - бурчать себе под нос на всякого и по любому поводу, Варвару Степановну в деревне любили. Но любили её опять же не за современные заслуги перед обществом - все в деревне знали и передавали эту историю из поколения в поколение - Трындычиха, а тогда просто Варька, практически спасла деревенских от голодной смерти.

Случилось это в годы войны. Всех мужиков забрали на фронт. И даже подростков мужского полу позабирали в трудармию. Варе тогда было 11 лет. Папу забрали на фронт. И когда начались первые голодные дни, Варя пошла... на охоту.

До войны Варин папа был промысловиком и, так как сына у него не получилось, он брал с собой на охоту дочку. Буквально с семилетнего возраста. В первый раз, конечно, получился скандал - мама буквально за шкирку пыталась Варю оттянуть от папы. Но та с такой силой вцепилась в сапог отца и так заорала на всю округу, что мама перекрестилась, затем перекрестила мужа и дочь, достала платочек и махала уходящей в тайгу подводе, пока та не скрылась из вида.

Варе так понравилось в тайге, что с тех пор она ездила с отцом туда каждый раз. И другие промысловики - два мужика из соседних деревень - этому радовались. Пока они гонялись за белкой, соболем и другой пушниной, Варя, остававшаяся в заимке за хозяйку, прибирала и готовила им ужин.

Конечно, этим её «развлечения» не ограничивались. Она постоянно теребила отца, чтобы тот научил её палить из ружья. Некоторое время папа сопротивлялся - отдачей тяжёлого оружия ребёнка элементарно могло откинуть метра на два. Но в конце концов он уступил. На поваленную лесину - в шагах в пяти - была поставлена банка из-под говяжьей тушёнки, Варя прислонена спиной к мощному кедру, и после недолгого инструктажа девочке вложили в руки «мелкашку».

Когда банка взвилась в воздух с первого выстрела, папа сказал «ё». Папа поставил вторую банку, перезарядил винтовку. Когда и вторая, и третья банки повторили судьбу первой, «ё» уже звучало после каждого выстрела. Чтобы прекратить череду случайностей, папа отнёс следующую «жертву» шагов за двадцать, где её среди качающейся хвои почти не было видно.

Когда и эта жестянка слетела с ветки, папа сказал «всё» и молча отобрал у дочери ружьё. Товарищи отца промолчали, и, только когда Варя уже засыпала, она услышала, как отец категорически сказал им: «Нет, на зверя в тайгу я её не возьму - своих детей тащите волкам на пропитание».

Нарезное оружие, в том числе «мелкашку» отца, власти в самом начале войны у всех забрали. В деревне поговаривали, что оружие раздали тем, кто не попал на войну по возрасту и здоровью. Из этих людей сколотили промысловые бригады - стране была необходима пушнина. Это было правдой, и даже Варя пыталась туда попасть. Но однорукий комиссар, потерявший конечность в первом же бою, сказал: «Ну-ка, вприпрыжку отсюда, иначе я тебя так ремнём начешу, сидеть неделю не сможешь».

Поэтому, когда от голода уже стало тяжело передвигаться, на охоту Варя пошла с дробовиком, который, сколько девочка себя помнила, висел на ковре рядом с гармонью.

Вообще, это было странным. Люди страдали от голода, а на озере за околицей кипела жизнь. Дикие утки, гуси, лебеди - вся эта еда сидела друг у друга на головах и боролась между собой за место под солнцем.

Когда Трындычиха рассказывала сентиментальным журналисткам, как добывала в войну лебедей, те каждый раз спрашивали: «Бабушка, лебедь ведь благородная птица, она символ любви, как же у вас рука поднималась?». Отвечая на этот вопрос, бабушка, с трудом проглатывая слово «дура», говорила: «Птенчик ты мой, деревенские во все времена со своего озера в первую очередь лебедей выбивают». И, насладившись ужасом «дур», продолжала: «Лебедь птица большая и сильная, и, чтобы отстоять себе кормовую базу, она выгоняет с озёр и утку, и даже гуся. А местным как быть, на что охотиться, как семьи кормить?». Сначала она добавляла к сказанному, мол, а почему бы простому люду не попробовать вкусную птицу, раз её цари ели - видели же мультики, как несут на блюдах лебедятину на царском пиру… Но потом перестала - «дуры» эти детали в свои статьи не включали, а метать бисер правды перед ними ей надоело. К слову сказать, и про то, что все деревенские лебедей на своих озёрах стреляли, тоже никто не написал, но про это Трындычиха умолчать не могла - тогда бы и её рассказы про охоту были бы какими-то выхолощенными.

Запасных патронов для ружья одиннадцатилетняя Варя не нашла. Были только те, что находились в двустволке. Дойдя до озера, тихонько, чтобы не вспугнуть дичь, Варя в одном ситцевом платьице вошла в воду, дошла до края островка камышей и наконец увидела зеркало озера. А на нём!!! От уток было черным-черно. Варя, в стремлении подойти поближе, стояла в воде уже по самое горло, вода уже попадала в нос. Но девочка, постаравшись расположить ружьё параллельно зеркалу воды, прицелилась и разом нажала оба спусковых крючка…

Ружьё вылетело из рук и ушло на дно. Отдачей, с дикой болью, Варе вывернуло пальцы. Но она тут же нырнула, задыхаясь, в липком иле нащупала дробовик. С трудом подняла его на поверхность, кое-как пристроила на том самом камышовом островке. И только после этого посмотрела на место, куда стреляла. Там, на лёгких волнах, колыхалось минимум двадцать тушек. Прямо в платьице и туфельках Варя саженками поплыла за ними. Но за один раз всё забрать не смогла. Уже из последних сил выбравшись на берег, - последним она притащила за собой ружьё - Варя посчитала добычу. Двадцать пять жирнючих селезней и самочек кряквы. Варя заплакала от счастья и пережитого возбуждения. Затем - прикрыв грудь водорослями, а из платьица соорудив подобие мешка, поволокла уток домой.

Сварила кулеш сразу из пяти штук, остальных положила на лёд в подпол. Мама, пришедшая с работы и увидевшая настоящую сытную еду, зарыдала. Узнав, сколько ещё уток ждёт своей очереди в подполе, снова зарыдала и стала зацеловывать Варю в волосы, в глаза, в носик.

Патронов в доме больше не оказалось. То есть они точно были - просто найти мать с дочерью их не смогли. Но Варина мама уже поняла, что обладает таким богатством, что может его - в хорошем смысле конечно - с большой выгодой менять на боеприпасы. Мама оказалась талантливым предпринимателем. За один патрон она предлагала пять уток. Деревенские, не веря своему счастью, отдавали их практически с криком «ура». Они не знали, что с каждого выстрела Варя «насобачилась» брать до двадцати пернатых.

Но мама и не подличала. Излишки - то, что не помещалось на леднике подпола - она разносила даром «беспатронным» селянам.

В деревне, конечно, ничего не утаишь. И про Варин талант вскоре узнали все. Обид на делёж, понятное дело, не возникало. Но однажды к Варе приковылял дед Иосиф, которому, по слухам, было лет за 120. Он изъяснялся на смеси иврита, украинского и какой-то разновидности персидского языка, вследствие чего в доме Вари пришлось собрать человек пять, кто мог понимать его хоть через слово. Итогом, правда, стала совсем не вербальная информация деда Иосифа. Когда уже все переругались, пытаясь истолковать его посылы, он достал из кармана изношенных галифе фантастический эскиз какого-то орудия, похожего на пушку Наутилуса капитана Немо. Отдав нарисованный на клочке газеты «Правда» эскиз, дед Иосиф раздражённо плюнул в сторону своих «переводчиков» и уковылял прочь.

И «переводчики», и Варина мама с эскизом побежали к однорукому комиссару, у которого за плечами было пять классов приходской школы и три месяца ускоренной военной подготовки. Внимательно изучив карандашный набросок, комиссар почесал затылок.

- Ай да дед, ай да контра, - задумчиво сказал он, почёсывая оставшейся рукой намечавшуюся плешку, - он ведь нам инструмент для выживания выложил, пороху и дроби в деревнях навалом, а патроны заряжать некому. Вот идея где.

Как стало понятно из дальнейших восторженных объяснений комиссара - на эскизе была изображена «утиная пушка» образца минимум XVII века. Проще говоря, она работала по принципу пищали, но только прикреплённой под определённым углом к лодке. Стреляла на самом деле, как пушка, но дробью по всей утиной стае сразу. А главный секрет - в стрелкЕ, который мог и угол стрельбы выверить, и расстояние до стаи.

«Пушку» сделали за один день. Понадобилась только крепкая труба, один конец которой завальцевали и залили свинцом. Проточили дырку для поджига пороха, нарубили из старых валенок пыжей, отлили дроби, и дело пошло.

Варя, как бомбардир, ходила на этом «крейсере», пока у деревенских дичью не заполнялись ледники в подполах.

…Пытались, конечно, Варю с её боевого поста подвинуть. Тот же однорукий пытался. Но только в первый же раз все бесценные заряды пустил «в молоко», в осоку. С тем и угомонился.

Оффлайн Лариса-Лорхэн

  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 7723
  • Сказали спасибо: 318
Re: Болталка
« Ответ #1202 : 27 Сентябрь, 2020, 12:36:51 pm »
Супер!!!! 👍👍👍👏👏👏

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1203 : 03 Октябрь, 2020, 20:06:25 pm »
Веру сбила машина. Водитель оказался не виноват — он умер от сердечного приступа прямо за рулем. После аварии 10-летняя девочка была в коме, на аппарате ИВЛ. Врачи хороших прогнозов не давали. Именно тогда безутешный отец Веры встретил священника. И горько сказал, что Бога нет, раз такая беда случилась с ребенком. Тот не согласился, и случился у них спор, который оба до сих пор вспоминают.
-----------------------------------------------------

Отец Евгений построил свой храм на спор. Была у него и такая история.

Тогда его, еще молодого и неопытного священника, назначили настоятелем в бывший клуб. Точнее — в непонятное, полуразрушенное помещение, расписанное по стенам словами из трех букв, «Здесь был Вова» и «Ленин жив!» Оно и клубом-то было лет десять назад. А теперь из покосившейся  крыши торчали молодые деревца, а в развалинах ютились бродячие собаки и играли дети.

Периодически кто-то там травмировался, кто-то ломал ноги, на кого-то падал кирпич. И местные власти с огромным удовольствием передали церкви этот объект повышенной опасности. Чтобы, с одной стороны, снять с себя ответственность, а с другой — продемонстрировать народу, что они тоже уважают веру.

«Мирские духовенству не указ!»

о отца Евгения пытался обосноваться там отец Владимир. О нем я хочу рассказать отдельно. Приехал он в эти края с Западной Украины и за несколько лет поменял несколько приходов.

В одном селе не ужился он с местным начальством. Точнее, он-то ужился. Но не срослось у его матушки Софии с женой главы их населенного пункта. Обе были женщинами сильными, боевыми и властными, любившими почет и уважение. Если честно, то даже отец Владимир побаивался свою громогласную, активную супругу, вникающую в любую приходскую мелочь и пытающуюся взять под свой контроль все, что можно взять.

Единственным неподвластным ей местом был алтарь, и батюшка отсиживался там время от времени, размышляя о вопросах бытия и превратностях судьбы. И тайно вздыхая о том, что когда-то не прислушался к совету своего духовника и не принял монашество. А матушка всеми способами пыталась его оттуда выманить и дать очередное ценное указание, как лучше наладить их приходские будни. И часто было непонятно, кто из них настоятель — он или она.

Жена сельского головы, в свою очередь, считала себя местной владычицей и также стремилась  все контролировать, включая церковную жизнь. То ей хор не достаточно витиевато пел, то не мягки были просфоры, то в трапезной не то подали, то священник не то ей сказал на исповеди.
Когда же матушка София  пыталась возразить, Зинаида Степановна пренебрежительно от нее отмахивалась:

— Вы идите-идите… Это наше с батюшкой дело.

А потом пеняла прихожанкам:

— Что вы с ней все: «Ах, матушка, матушка…» Она ж просто баба! Такая же, как вон, Нюрка — уборщица.

Узнав об этом, матушка София стерпеть уже не смогла.

— С каких это пор мирские духовенству указ?! — наступала она на Зинаиду Степановну.

Ну и слово за слово, на приходе начинали дрожать стены. А отец Владимир с сельским головой старались в эти моменты не попадаться под руку своим благоверным и издалека посматривали друг на друга с пониманием, сочувствием и явной симпатией.

В итоге, двум представительницам прекрасного пола  стало слишком тесно в одной местности и матушка София убедила отца Владимира поговорить с владыкой о переводе на другой приход.

«Женщины…»

Старенький владыка Симеон, вздыхая, выслушал батюшку, который, по возможности смягчая, рассказывал обо всех этих злоключениях.

— Да… Женщины, — задумчиво произнес владыка.

Сам-то он монахом был, женщин близко никогда не знал. Но имелась у него младшая родная сестра Галина, семидесяти лет от роду. «Галочка», как называло ее между собой местное духовенство.

Галочка никогда не была замужем, но не очень об этом жалела. Как и владыка Симеон, мирским утехам она предпочитала все духовное. Однако, не настолько, чтобы «похоронить» себя в монастыре. В итоге она решила посвятить свою жизнь брату, которого с детства считала тюфяком и рохлей.

— Нашли, кому доверить епархию, — думала она про себя.

Но и гордилась, что брат ее — владыка. И уж тут-то она ему поможет.

Мало какие важные церковные вопросы решались в тех краях без участия Галочки. Не потому, что владыка Симеон не мог разобраться сам. Он мог. Но по природному своему мягкосердечию сестренку жалел и отстранить от дел не решался.

Галочкиного расположения искали священники и их жены.  Ее старомодные седые букли мелькали то на одном приходе, то на другом. Встречали ее не менее торжественно, чем самого владыку. И вместе с милыми подарочками подсовывали и прошения на имя епископа. Знали, что имеет она на брата большое влияние. И в этом влиянии она была весьма настойчива. Хотя иногда и владыка Симеон мог ей свой характер показать. Но это в очень принципиальные моменты.
В общем, вздыхал старенький владыка, то ли, вспоминая свою родную Галочку, то ли просто сочувствуя отцу Владимиру с его горячей матушкой. Но в итоге перевод благословил.

А в вечер накануне отъезда собрались тайно от жен отец Владимир с сельским главой. Выпили, повздыхали о своей нелегкой мужской доле, посокрушались, что не сладилось, а ведь все могло бы быть так хорошо и душевно. И крепко обнялись на прощанье.

Конкуренция

На другом приходе по той же самой причине не срослось у матушки Софии с женой местного богатого бизнесмена и благотворителя, на чьи деньги, собственно, и был построен храм.

Сам-то бизнесмен был исключительно материалистических взглядов на жизнь. Но вот горячо любимая его супруга неожиданно уверовала и захотела храм. Так зарегистрировалась в тех местах община и появилась маленькая церквушка, в которой, на самом деле, местное население очень нуждалось. Ближайшая находилась за десятки километров. Ну и направили туда настоятелем отца Владимира.

Беда только, что жена мецената в этом храме ощущала себя полноправной хозяйкой. И власть свою с матушкой Софьей, которая сразу не понравилась ей своей чрезмерной активностью, делить не собиралась.

Тут уже бизнесмен по настоянию своей супруги поехал к владыке Симеону и убедил его, что для их общины больше подойдет монах. Во избежание женской конкуренции.

Старенький владыка опять повздыхал и отправил отца Владимира с его неугомонной супругой в тот самый  «клуб». Где о назначении здания напоминал лишь крест, воздвигнутый неподалеку, а службы шли под открытым небом. Из прихожан были две-три старушки, которые из-за возраста в управлении приходом настоятельнице конкуренцию составить никак не могли.

Но очень скоро матушка стала тяготиться вечным безденежьем и как далеко отправил их многотерпеливый владыка Симеон после очередного прощения, я уже не знаю.

А на приход этот благословил он отца Евгения. Тогда еще совсем молодого, служившего всего несколько лет.

Бесперспективный приход

Если честно, тем двум-трем местным бабушкам, составлявшим приход, их новый настоятель сначала не понравился. В их представлении настоящий батюшка должен быть голосист, степенен и объемен. А отец Евгений уродился невысоким, шустрым, худосочным и не басовитым. Никакого благолепия, в общем. И матушка его Ирина под стать — хрупкая, вся в веснушках и улыбка до ушей. Недоразумение, а не матушка.

Да и помнили они еще те недалекие времена, когда был он не отцом Евгением, а местным участковым — Женькой-ментом. И как-то не укладывалось у бабушек в их консервативных головах, что тому, кто еще недавно в свисток свистел, они теперь руку должны целовать.

Рассудили все же старушки, что раз один батюшка уже сбежал, Бога гневить и возмущаться не стоит. Мало кто здесь, в этом нищем и совершенно «бесперспективном» храме-клубе, служить захочет. Так пусть хоть этот худосочный со своею конопатой матушкой остается.

Но очень скоро полюбили они своего настоятеля. И каждый день Господа благодарили, что его сюда мудрый владыка Симеон определил, а не кого-то другого.

Уже тогда было видно, что необычный это батюшка. Таких даже среди духовенства редко встретишь. С такой радостной, чистой и искренней верой. И настоящей, евангельской любовью к Богу и людям. Когда смотришь на него и «отражение» Христа видишь. Наверное, поэтому тянутся к нему сирые, убогие и обездоленные. Настоящего тепла ищут.

Замазали отец Евгений с матушкой Ириной непотребные надписи на стенах. Иконки кругом развесили. Что могли — своими руками починили. И начались в бывшем клубе службы. Он — в алтаре, она — на клиросе. Двое деток, маленьких тогда еще — на лавках спят.

А через какое-то время и народ подтянулся. Молодые пришли. Люди ведь чувствуют, где настоящее. И закипела на «бесперспективном» приходе жизнь.

«Приходите с вашим Богом через два месяца»

Печалило только отца Евгения, что в развалинах приходится служить, с прохудившейся крышей. Зимой внутри не теплее, чем на улице. А во время дождя по всему храму ведра расставляли, чтобы вода сверху на пол не капала.
 А однажды случай был — покойничка отпеваю, почти столетнего дедушку, — вспоминал священник. — Вокруг родственники скорбящие. Дети, которым самим под семьдесят. Внуки, правнуки. Даже праправнучка одна. И вдруг сверху кирпич летит и прямо дедушке почившему в лоб. Я окаменел сначала, потом прощения стал просить. В такой момент и такая оказия. А родственники: «Ничего-ничего. Главное, что не по нам. А дедуленьке нашему хуже уже не будет. Продолжайте».

В общем, условия невыносимые. Храм отстраивать надо, а денег нет. Прихожане, конечно, помогают, чем могут. Но не богатый городок, всем непросто.

А тут еще владыка Симеон в очередной приезд отца Евгения в епархиальное управление попенял по-отцовски:

— Ты, батюшка, молись побольше, не ленись. Будет молитва, и храм у тебя будет.

А отец Евгений и так, единственный из местных священников, каждый день служил. Другие — по воскресеньям, да большим праздникам. Все вокруг удивлялись — что за подвижник такой выискался. Вроде не монах, не схимник. Семейный, при матушке молодой. А все время в храме. Может, грех какой сугубый отмаливает?

И решил отец Евгений, помимо молитвы еще и по потенциальным  благотворителям походить. Не очень любил он это дело, но выхода другого не видел.

Первое-наперво пошел он в местный совет депутатов. Но там от него сразу отмахнулись:
— Ой, у нас выборы на носу, не до этого. Приходите с вашим Богом месяца через два. Но денег все равно не будет.

Попытал отец Евгений счастья и на местном заводе железобетонных конструкций. Если не денег, так, может, конструкцию какую для храма пожертвуют.

Только упустил он из виду, что директор — старый его знакомый. Еще по «ментовским» временам. Нет, сам директор по фамилии Крисюк закон если и нарушал, то не слишком. Меру знал. А вот сын его, Васька, грабежами не гнушался. И не раз отбывал пятнадцать суток у отца Евгения (тогда еще — Женьки-мента) в обезьяннике.

Папа Васьки пытался сына у будущего отца Евгения выкупить, взятку предлагал. Сам-то он считал, что отпрыску его не вредно будет и на подольше загреметь. Но вот супруга его сильно о сыне печалилась. А милиционер взятки не брал. И в итоге, Василий, и вправду, попал в колонию.

— Раньше надо было деньги брать, — мстительно сказал директор Крисюк. — А теперь не дам.

И лицо его приняло железобетонное выражение.

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1204 : 03 Октябрь, 2020, 20:08:51 pm »
Бог есть?

Ну и везде так. Не по этой, так по другой причине отказывали отцу Евгению в помощи.

Отчаялся он и собирался уже завязать с поиском благотворителей, как вдруг понял, что стоит как раз напротив местного милицейского управления. А начальник — бывший его руководитель. С той поры не виделись. Но главный городской милиционер постоянно в телевизоре мелькал. Поэтому отцу Евгению его судьба была известна.

— Может, у него счастья попытать? — подумал батюшка. — Все же у милицейских начальников везде связи.

И сам начальник, тут как тут. Подъехал на своей служебной машине.

— Игорь Анатольевич! — окликнул его священник.

Так его звали.

Но мужчина рассеянно окинул его взглядом и уже хотел пройти мимо. А потом вдруг развернулся и направился к отцу Евгению:

— Вот скажите, святой отец, Бог есть?

— Конечно, есть Бог. Но я не святой отец. Не принято так у нас. А вы меня не узнаете?

Главный городской милиционер присмотрелся.

— Женька, ты?.. Вы?.. Как называть-то тебя теперь?

— Да как удобно. Можно отцом Евгением. А можно и Женькой. Я не против. Я к вам как раз хотел… А почему вы про Бога спросили?

— Да потому, что думаю — нет Его…

Тут только отец Евгений увидел, что у Игоря Анатольевича красные, как будто заплаканные глаза.

— У вас что-то случилось?

— Дочь у меня  умирает! Единственная. Если бы твой Бог был, Он бы разве допустил?

И огромный, сильный мужчина заплакал, как ребенок.

«Спорим — построю?»

Уже больше получаса разговаривал отец Евгений со своим бывшим начальником в его кабинете. Параллельно Игорь Анатольевич пил коньяк и язык его начал немного заплетаться. И все чаще повторял он:

— Ну и где твой Бог? Где?!

Узнал батюшка, что дочь Игоря Анатольевича, 10-летняя  Верочка, сейчас в коме. Сбил ее автомобиль. Причем, не виноват был водитель . Случился у него сердечный приступ, потерял управление и сам за рулем и умер. Двое детей сиротами остались.

И насчет Верочки прогнозы у врачей самые неутешительные. Если и выживет, то ни ходить, ни понимать ничего не будет. Но и шансов, что в себя придет, мало. Очень серьезными были травмы.

— Она крещеная у вас? — спросил отец Евгений.

— Крещеная, все как положено.

— А причащали давно?

— Да когда нам причащать-то… Ты-то зачем приходил? Вроде сказал что-то.

— Средства на храм ищу… Но это не важно уже. К дочке-то в больницу пускают? Я бы соборовать ее мог. Вместе молебен бы отслужили.

— Да зачем все это? Тут лучшие врачи руками разводят, а ты со своими молитовками.

— Надо молиться. Обязательно! Милостив Господь!

— Ну все, хватит! Нет Его, нет! Бога твоего!

И Игорь Анатольевич опрокинул еще одну рюмку. А потом положил голову на руки и замолчал. Молчал и отец Евгений.

— Знаешь что, — сказал вдруг мужчина. — А пусть! Поехали, будешь молиться своему Богу! И если выздоровеет дочь, я тебе храм построю!

— Да при чем здесь это! — Отмахнулся отец Евгений. — Вместе будет Бога просить. Что человеку не возможно, Ему возможно. А храм… Построится как-нибудь. Господь управит..

— Не веришь мне, — рявкнул пьяным голосом Игорь Анатольевич. — А спорим, построю?

   И схватил отца Евгения за руку и затряс ее. Тот даже отдернуть не успел.

— Спорим — спрашиваю?.. И поверю тогда, что есть твой Бог!

«Верочка в себя пришла!»

— Как у меня сердце тогда разрывалось, — вспоминал отец Евгений. — На горе, слезы Игоря, жены его Надежды смотреть. Долгожданный ребенок, поздний. Оба в возрасте уже. Радость их единственная. Надя у кровати на коленях стояла. Молилась или нет, не знаю… Только шептала: «Девочка моя! Лучше пусть я умру…» А я, как мог, Бога просил: «Ну Ты же все можешь, сотвори чудо! Утешь этих родителей. Господи, пусть узнают они Любовь Твою».

Соборовал девочку батюшка, молебен отслужил. Причастить не мог. Она на ИВЛ была, без сознания.

Дома рассказал все жене своей, Ирине.

— Богородице буду молиться, — сказала матушка, — Она же Сама — Мать.

Через несколько дней Игорь с Надеждой к отцу Евгению в храм пришли. Зачем, и сами не знали. Но как будто легче им там становилось. Потом опять и опять. На иконы смотрели, думали о дочери своей. С прихожанами познакомились, с матушкой Ириной — удивительным, светлым человеком. Под стать своему мужу.

Она к Наде домой стала заходить. Вроде ничего особого не делала, не проповедовала. Просто чай нальет, посуду помоет. Или молча сидела рядом. Вместе плакали, вместе надеялись.

— И мне все минуты казалось, что все будет хорошо, — рассказывала потом Надежда.

А отец Евгений молился. И весь приход вместе с ним. И в один из дней прибежал в тот храм Игорь:

— Батюшка (впервые так его назвал), Верочка в себя пришла! Слава Богу!

Старичок в очках

К огромному удивлению врачей, девочка быстро пошла на поправку. Она все понимала, говорила. Сначала с посторонней помощью садилась, потом начала потихоньку ходить.

Вместе с Игорем и Надей радовались и батюшка с матушкой. Не только горе, но и счастье разделить они умеют.

О споре том дурацком, который Игорь пытался ему навязать,  и пьяном обещании, отец Евгений еще тогда, в тот самый день забыл. Не до того ему было. Только Бога просил, чтобы беду отвел. И услышал его Господь.

А потом неожиданно подъехали к храму грузовики с кирпичом, стройматериалами, рабочими.

— Принимай, отец, работников, — весело крикнул Игорь. — Церковь будем строить! Есть Бог!..

Так и появился вместо разрушенного клуба красивый храм. Небольшой, но уютный.

Много лет уже прошло. Рядом выросли трапезная, воскресная школа — лучшая в том городе. Вместе с матушкой Ириной преподает там и Надежда. Она историк по образованию.

Игорь уже на пенсии. Теперь он староста на том приходе. И всем рассказывает:

— Храм наш я на спор построил. Проспорил я тогда батюшке. Есть Бог! Как же я раньше этого не знал!

— Не на спор, а Господу  в благодарность, —  поправляет его отец Евгений. — Великое это дело — Бога благодарить. Мы же только просим…

А недавно в том храме батюшка венчал Верочку. Выросла она уже. Красавицей стала, умницей. На радость своим родителям. О той страшной аварии только пара шрамов напоминают.

И то еще, что стоит  она часто  у иконы Луки Крымского — ее любимой. Отец Евгений в те страшные дни ему много за нее молился. И однажды девочка увидела, как она сказала, «дедушку в очках». Он стоял напротив ее кровати и улыбался.

Может, приснилось ей, показалось, а, может, и правда был старичок. Но хорошо запомнила его Верочка. И потом на иконе той в храме узнала. И полюбила на всю жизнь этого святого.

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1205 : 14 Октябрь, 2020, 23:32:41 pm »
Следующая

Автор: Олег Букач

Старуха собралась умирать.
Обошла двор, осмотрелась кругом. Кажется, всё прибрано. Ничего не забыла. Волчка забрали утром в соседнюю деревню. Кур раздала уже давно. А Зиночку на прошлой неделе свела со двора Стеша. Сказала, что будет пасти сама и следить, чтобы репьи старую козу не беспокоили.
Всё. Вошла в дом и легла на лавку под темноликую икону, доставшуюся ещё от бабки. Та тоже под нею умирала. Теперь пора и ей, потому что не осталось на земле тех, кто был ещё дорог и кого хотелось уберечь от житейского ненастья.
Нет, правнучка осталась. Но что с нею, где она, старуха уже давно не ведала. Она и дочь, и внучку, и правнучку одна растила. Так вот получилось, что ни у одной мужья долго не жили. Сами они тоже на белом свете не задерживались. От тоски, наверное, от непознанности самих себя и жизни, на обочине которой оказались.
Старуха закрыла глаза и сложила руки, похожие на корни старых деревьев, на груди. Глубоко вздохнула и начала умирать.
Сначала темнота. Потом будто круги цветные во все стороны пошли. И брызги, тоже разноцветные…
… А в это же самое время, в далёком большом городе, в белой–пребелой комнате кричала молодая женщина. Кричала потому, что больно очень было, что волосы прилипли к вспотевшему лбу, что внутренности горели огнём, а ногам было холодно. Кричала потому, что ребёнок всё не выходил. В какое-то время закрыла глаза. Сначала темнота. Потом будто круги цветные во все стороны пошли. А потом – брызги яркие…
… И старуха услышала её крик, потому что, даже если вы на другом краю земли, даже если думаете, что родной души нет рядом, ваш отчаянный крик, когда происходит что-то очень важное, главное в жизни, обязательно услышат те, кто кровью своею, душой, родиной связан с вами. И пусть связь эта никому не видна, и сам человек думает, что она давно уже распалась, есть она, связь эта незримая.
И открыла старуха глаза: нет, видно не пора ещё. Осталось ещё одно дело. Правнучке нужно помочь, чтобы появилась на свет праправнучка, которую старуха уже назвала. Назвала именем своей бабки покойной – Агафья должна прийти в этот мир обязательно.
И начала старуха говорить с не родившейся ещё девочкой, просить её, чтобы не мучила мать, чтобы скорее появилась, чтобы прапрабабку свою отпустила с миром туда, где её уже давно ждут:

– А почему боишься? Почему выходить не хочешь? Тут ведь солнышко тебя ждёт. Солнышко и воля. Тут тебя все ждут. Иди, иди, милая, не бойся. Да и мамку полно мучить. Она, знаешь, как рада будет, когда тебя в первый раз увидит, когда в первый раз к груди подпустит. А мамка твоя славная и нежная. Она, когда совсем ещё маленькой была, то в непогоду, если мне недужится, взлезет ко мне на печку, под бочок ляжет и по лицу гладит, гладит. И по голове. Не говорит ничего, а по глазкам её ангельским вижу, что всё понимает, помочь мне хочет. Вот и я сейчас ей помогаю. Ты, милая, не надувайся, это мамка твоя пусть дуется. А ты ножки-то вытяни и пальчиками пошевели… Нет, локоточки-то не сгибай. Прижми локоточки-то, к бочкам прижми. И головку не быч, не быч головку, подними личико. Воооот… И славно. А теперь – иди… Да и как же тебя ждут тут все, как рады будут. И королевич твой уже в мир пришёл. Уже полгода как живёт. Пришёл и ожидает свою суженую. Только сказать пока ещё не может – мал очень. Да и когда заговорит, заговорит на языке тебе неведомом. Ты потом его узнаешь, язык его, когда совсем заневестишься и науки разные постигнешь. Он ждать тебя будет, всех мимо пропустит. А как тебя увидит, так сразу поймёт, что ты самая та и есть, которых единственными зовут.
Что? Больно, милая? А мамке, думаешь, не больно? Ей-то как тяжело. А она у меня девочка слабенькая. Ты не мучь её больше, выходи.
Людей боишься? Что так? Люди… люди, они… добрые. Даже когда осатанятся и чёрной пеленой им глаза застит, всё равно потом в ум приходят и обратно людьми становятся. И плачут потом, и каются в содеянном. И от этого ещё краше становятся. Ведь чистым жить легко. А вот когда в грязь упадёшь, подымешься и от грязи той очистишься – вот сила в чём. Тогда увидишь снова небо и поймёшь, что нет ничего важнее в жизни, чем небо чистое. И душа…
Слышишь, слышишь, как мамка твоя стонет? Это она тебя зовёт. И прощения у тебя просит. За что? А вот за то, что мучит тебя. А так ведь это вы обе мучаетесь. И друг дружке боль несказанную причиняете. Потому как так всегда: всех, кого более любим, того и страдать более других заставляем.
Иди, родная, иди. И жди от жизни только радости большой…

Роженица в последний раз вскричала. И – всё. Далее кричал только ребёнок. Над врачебной маской – добрые глаза уставшей женщины:
– Ну, вот и всё, милая. Девочка у вас. Да красавица какая!..

Старуха вновь притихла, увидела опять ту большую дорогу, по которой ей предстоит пройти. А врач всё говорит с ослабевшей матерью:
– Как назовёте, не думали ещё?
А только что родившая и родившаяся мать улыбается сухими, растрескавшимися губами и еле слышно шепчет:
– Агатой она будет…

Старуха опять встрепенулась и раскрыла глаза, на дне которых притаилась тревога, даже почти испуг…

– Нет, пусть лучше – … Агафья. Так мою прапрабабку звали…

Старуха в последний раз глубоко вздохнула и улыбнулась…

Оффлайн Лариса-Лорхэн

  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 7723
  • Сказали спасибо: 318
Re: Болталка
« Ответ #1206 : 15 Октябрь, 2020, 20:06:21 pm »
👍👏😀😀😀

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1207 : 15 Октябрь, 2020, 22:39:28 pm »
Ангел-К

*****
Женщина шла по улице с маленькой собачкой на поводке. Они гуляли. Был солнечный осенний день. Желтые и красные листья кружились в воздухе, играя в свой хоровод под прекрасную музыку. Настроение было замечательное. Но тут…
Но тут её взгляд упал на маленькую серенькую кошечку, сидевшую возле дверей ветеринарной клиники. Кошечка плакала, возле её ног лежал маленький котёнок. Кошка-мама время от времени бросалась под ноги проходившим мимо людям. Она кричала. Она просила помочь. Но люди проходили мимо.

Они спешили по своим неотложным делам. Им не было дела до малюсенького существа, лежащего на асфальте. Как часто. Как часто мы проходим мимо. Мимо тех, кто нуждается в помощи. Женщина не смогла пройти.

Она подошла и подняла маленькое серое тельце. Котёнок еле дышал. Он был такой худой, что женщина почувствовала все его рёбрышки. В голове пронеслась мысль. Что делать? Куда бежать? Кошка подошла к ней и, взглянув вверх, просительно мяукнула. Помоги. Помоги!

На дверях клиники был приклеен маленький листочек:

«28-го не работаем. Выходной»

Такси. Деньги. Куда везти? Отчаянно размышляла она и толкнула на всякий случай дверь. И она, о Боже…

О Боже! Она открылась. Женщина и маленькая кошка-мама вошли. В глубине стоял высокий седой человек в стареньком помятом халате.

- Помогите! Помогите, - попросила женщина. - Помогите, пожалуйста. Я потом занесу деньги. Нет у меня с собой. Он ведь, умирает. - И протянула ветеринару худенькое тельце.
Он взял из её рук котёнка и пошел в операционную. Там он стал колдовать над малышом. Женщина и кошка стояли рядом и переживали. Вдруг женщина заметила, что на спине врача, прямо под лопатками, выпирают через белый халат два маленьких горба.

- Боже, - подумала она. - Бедняга. Как жаль его. Калека.
- Вы так думаете, - вдруг повернулся к ней высокий седой ветеринар. Он посмотрел заинтересованно и внимательно. Потом отвернулся и продолжил спасать жизнь маленького существа.
Через пару часов котёнок задышал ровно.

- Ну вот, - сказал врач, - Куда мне его теперь? Ведь за ним смотреть надо. Надо давать лекарства и согревать. Не на улицу же? - И посмотрел на женщину. И кошка-мама посмотрела на неё.
- Что вы такое говорите, - возмутилась женщина. - Нет, конечно. Мы с Мосечкой, - и она кивнула на маленькую собачку, которая совершенно спокойно сидела рядом с кошкой, - мы с Мосечкой возьмём маму и ребёнка.
- Тогда я вам, девушка, - сказал, улыбаясь, доктор, - дам всё необходимое. А деньги не надо. Вы уже всё оплатили.
«Девушка» удивилась, давно миновало то время, когда её так называли, но ей было не до того. Она взяла малыша, пакет с лекарствами и кормом, и пошла, сопровождаемая кошкой и Мосечкой, домой. А через месяц…

А через месяц в ветеринарной клинике доктора Сигурдсона раздался телефонный звонок.

“Девушка” решила, наконец-таки, поблагодарить спасителя маленького серого котёнка.

Из трубки ей ответил молодой и странно незнакомый голос:

- Да, это доктор Сигурдсон.
Она поблагодарила его за спасение малыша и спросила, чем теперь его кормить. Доктор Сигурдсон долго искал записи о происшествии. Но минут через пять сказал женщине, что не может её вспомнить и найти запись в компьютере, и попросил напомнить, когда это случилось.

И тогда, сбиваясь и запинаясь, она стала объяснять ему, что произошло 28-го числа. На что доктор Сигурдсон ответил, что 28-го он был выходной и отдыхал с семьёй за городом. И что она что-то напутала. Но это совершенно неважно. Потому что, самое главное, что котёнок жив и попал вместе с мамой в хорошие руки.

Женщина, не понимая, что происходит, опустилась на диван. А на руки к ней немедленно забрался спасённый котёнок, который успел за это время стать всеобщим любимцем.

В углу сидела серенькая кошка-мама. Она смотрела на Ангела, стоявшего напротив. Старенький белый халат больше не мешал крыльям, и он время от времени то расправлял их, то складывал.

- Ну, - спросил он. - Чего ты ещё хочешь? Зачем позвала? Я ведь спас его. - Он посмотрел на женщину и улыбнулся. - Хотя, нет. Это она его спасла.
Кошка переминалась передними лапками и требовательно смотрела на Ангела.

- Я ведь не занимаюсь людьми, - оправдывался он. - Не занимаюсь, понимаешь.
Но кошка настойчиво перебирала передними лапками, и назойливый голос звучал в его голове.

- Ох, вы кошки, - сказал Ангел. - Ох, и доставучий народ! Ну, всё. Хорошо, нарушу правило последний раз. - И он, улыбнувшись, исчез, подмигнув кошке напоследок.
В дверь позвонили. На пороге стоял нескладный мужчина в стареньком, помятом, давно не стираном рабочем комбинезоне. В его руках был ящик с инструментами.

- Вызывали? - спросил он. - Я слесарь. - И как-то смущённо улыбнулся. - У вас кран течёт?
- Вообще-то, не вызывала, - ответила, улыбнувшись его нескладному виду, женщина. - Но раз уж вы пришли, то отремонтируйте и мой в ванной, а я вам заплачу.
- Опять я всё перепутал, - огорчился мужчина и вошел. - Он прошел в ванную комнату и, став на коленки, стал разбирать инструмент.
- Ну, не на коленях же, - заметила женщина и принесла ему маленькую плотную подушечку под ноги.
- Спасибо, - ответил слесарь и улыбнулся. Его небритое лицо вдруг изменилось. На нём промелькнула детская беззащитная улыбка. И у женщины вдруг болезненно ёкнуло сердце. Ей стало жаль этого, видимо, совершенно одинокого человека.
- А хотите… Хотите, я вам, пока вы работаете, борщика и гречки с котлетками разогрею? - спросила она, сама не понимая почему.
- Котлетки, - вдруг вздохнул слесарь. - Боже мой, как же давно я не ел котлеток. - И он, взглянув на неё, улыбнулся, как будто извиняясь и с надеждой.
- Ну, тогда я побежала, - рванулась женщина в кухню. Сама не понимая почему, страшно разволновавшись.
А слесарь старался сделать работу, время от времени отвлекаясь и втягивая носом безумно вкусный запах, доносившийся до него. Он включил свой маленький магнитофон, чтобы лучше работалось, и оттуда раздалась мелодия Вивальди “Времена года”.

- Не может быть. Не может быть, - застыла женщина. - Этого ведь просто не может быть!
Но это могло быть. И было. А через месяц…

Женщина и переехавший к ней слесарь в новеньком костюмчике с иголочки, прогуливались по центральной площади. Из глаз мужчины светили лучики счастья и того покоя, который нам всем так нужен.

Ангел сидел возле кошки-мамы и ворчал:

- Вы, кошки, совершенно невозможные существа. Вам нельзя ничем угодить. Что ни сделай, вам мало и не так. Ну что? Ну, что же ещё? Что теперь?
Кошка-мама перебирала передними лапками и строго смотрела на Ангела.

- И не проси! И не проси, - отвечал тот. - И даже не смей. Я, итак, всё нарушил. Итак…
Он внезапно замолчал и, посмотрев на кошку, сказал:

- Бог с тобой. Бог с тобой. Пусть будет по-твоему.
Возле маленького киоска по продаже лотерейных билетов сидел нищий. Он сидел совершенно спокойно, ни на кого не обращая внимания. Он был занят своими мыслями. Но, когда женщина и мужчина в новеньком с иголочки костюме приблизились к нему, он как будто бы проснулся.

Нищий подошел к ним и, протянув руку, попросил:

- Подайте, Бога ради, есть очень хочется.
Мужчина полез в карман костюма, но женщина остановила его. Она открыла сумочку, и, достав кошелёк, вытащила бумажку и вложила её в руку нищего.

- Ты вот что, девушка, - сказал ей нищий. - Я хочу продать тебе кое-что. Так сказать, обменять товар на деньги. Иначе я взять не могу. Мне тут подарили билетики, и я хочу дать тебе один. - И он протянул женщине лотерейный билет.
Женщина удивилась. Откуда она могла слышать этот голос? И вот этот горб на спине чуть пониже лопаток?

Нет. Конечно ниоткуда.

- И пятнадцатого, - настойчиво сказал нищий, схватив её за руку. - И пятнадцатого, чтоб ты, девушка, проверила. Иначе я очень обижусь.
- Хорошо, хорошо, - улыбнулась женщина и, положив билетик в кошелёк, взяла своего мужчину под руку и пошла.
Она пошла, размышляя о перипетиях нашего мира. Пытаясь догадаться, кого ей мог напоминать нищий, сидящий под киоском лотерейных билетов.

А пятнадцатого числа…

Пятнадцатого числа женщина металась по площади. Она останавливала людей и, заглядывая им в глаза, спрашивала, не видели ли они нищего?

Нищего, сидевшего под киоском по продаже лотерейных билетов. Она плакала, и мужчина в костюме успокаивал её.

Он говорил, что они перевернут весь город и обязательно найдут этого человека, и заставят его взять деньги. Он обнял женщину за вздрагивающие плечи и, целуя в щеку, повёл по направлению к дому.

А Ангел сидел рядом. На нём был старенький жакет. Он опять натирал крылья, которые топорщились через плотную ткань двумя горбами. Напротив него на стуле сидел большой черный кот. Он внимательно слушал Ангела.

Ангел пил кофе. Он часто приходил в это кафе на центральной площади. Там делают замечательный кофе и подают свежайшие булочки.

- Ну, так вот, - сказал Ангел, проводив парочку глазами, и улыбнулся. - Я уже говорил тебе, почему я люблю сонату номер четыре Баха в исполнении Викингура Олафссона? Как нет, - удивился Ангел, - Да разве это надо объяснять? - спросил он кота. - Он так играет эту сонату! Как будто маленькие капельки падают на землю и звенят…
Он взмахнул рукой, и перед их столом возникло дерево. На него падал луч света, и прямо с небесно-голубого неба шел летний дождь. Капли падали на листья и раздавался мелодичный звон. Листочки шевелились, как живые, а хрустальные капли дождя скатывались по ним и, блеснув разноцветными искрами, падали на землю.

Ангел потягивал ароматный горячий напиток и слушал музыку. А большой черный кот завороженно смотрел на эту неземную красоту и не мог оторвать взгляд.

А кошка-мама облизывала своего котёнка и Мосечка лежала рядом. Она закрыла глаза от удовольствия. Кошка-мама мурлыкала и эта музыка…

Эта музыка отдавалась в голове Мосечки хрустальным звоном. Как будто, капельки летнего тёплого дождя, скатываясь, ударялись о землю и играли прекрасную мелодию.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1208 : 16 Октябрь, 2020, 00:06:56 am »
Притча о наших планах и мечтах...
На одном из холмов росли три дерева. Однажды они разговорились о своих надеждах и мечтах.
Первое дерево сказало: «Когда-нибудь я хотело бы стать ящиком для сокровищ. Меня заполнили бы золотом, серебром и драгоценными камнями. Меня украсили бы резьбой, и каждый бы видел мою красоту».
Второе дерево сказало: «Я хотело бы стать мощным кораблем. Я перевозило бы царей и цариц по волнам во все уголки земли. Все чувствовали бы себя в безопасности из-за моей прочности».
Третье дерево сказало: «Я хотело бы вырасти и стать самым мощным и высоким деревом в лесу. Люди бы видели меня на вершине холма, любовались бы моими ветвями и думали бы о Боге и о том, как близко я к Нему. Я стало бы самым великим деревом всех времен и народов, и люди всегда бы помнили меня».
Через несколько лет их молитв о своих мечтах пришли лесорубы. Один подошел к первому дереву, сказав:
«Это прочное дерево, наверное, я смогу продать его плотнику», и начал его рубить.
Дерево было счастливо, потому что плотник мог сделать из него ящик для сокровищ!
У второго дерева лесоруб сказал: «Это прочное дерево, я смогу продать его строителям кораблей». Второе дерево обрадовалось, потому что оно было на пути к осуществлению своей мечты.
Когда лесорубы подошли к третьему дереву, оно испугалось, потому что если его срубили бы, то мечта бы не сбылась. Один из лесорубов сказал:
«Мне не нужно какое-то особенное дерево, я возьму это» и срубил его.
Плотники сделали из первого дерева кормушку для скота. Его поставили в хлев и наполнили сеном. Это было совсем не то, о чем оно молилось!
Из второго дерева сделали маленькую рыбацкую лодку. Его мечты стать мощным судном и перевозить царей разрушились.
Из третьего дерева сделали заготовку и оставили ее лежать в темноте.
Прошли годы, и деревья забыли про свои мечты. И однажды в хлев пришли мужчина и женщина. Она родила младенца, и его положили в сено в кормушке для скота, сделанной из первого дерева.
Мужчина хотел бы, чтобы для ребенка была детская кроватка, но получилось то, что получилось. И вдруг дерево поняло всю важность этого рождения и то, что в нем лежит самое большое сокровище всех времен и народов!
Через несколько лет группа людей плыла в рыбацкой лодке, сделанной из второго дерева. Один из них устал и уснул. Пока они плыли, начался сильный шторм, такой, что дерево уже не думало, что лодка достаточно прочная, чтобы все были в безопасности.
Тогда люди разбудили спящего, он встал и сказал: «Успокойся!», и шторм перестал. И тут дерево осознало, что оно в своей лодке перевозило Царя царей!
И однажды кто-то пришел к третьему дереву. Его несли по улицам, и люди плевали в того, кто его нес. Когда они остановились, человека прибили к дереву и подняли вверх, чтобы он умер на вершине холма.
Когда наступило воскресенье, дерево поняло, что оно стояло на вершине холма и было к Богу так близко, как это было возможно, потому что Иисус Христос был распят на нем.
Смысл этой истории в том, что когда все идет не так, как ты хочешь, помни, что у Бога есть план для тебя. Если ты доверяешь ему, он даст тебе бесценные дары. Каждое дерево получило то, что оно просило, но совсем не так, как они себе это представляли. Мы не всегда знаем, какие планы у Бога для нас. Мы всего лишь знаем, что Его пути – не наши пути, но Его пути – всегда лучшие пути!

Оффлайн иванко

  • рада всем
  • Дачник со стажем
  • ***
  • Сообщений: 199
  • Сказали спасибо: 48
  • Светлана
Re: Болталка
« Ответ #1209 : 16 Октябрь, 2020, 13:42:49 pm »
 Мы не всегда знаем, какие планы у Бога для нас. Мы всего лишь знаем, что Его пути – не наши пути, но Его пути – всегда лучшие пути! Так и есть!

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1210 : 16 Октябрь, 2020, 22:53:41 pm »
Пап, с собакой посидишь пару недель? Мы всей семьёй в Турцию собрались, нашу Бульку оставить не с кем. Не брать же её с собой…
Василий на несколько секунд задумался, дочка на другом конце телефонного провода терпеливо ждала. Она понимала, что пенсионеру отцу с собакой одному – а его супруга умерла уже как год - будет тяжеловато, но деваться было некуда.
- Ну, ладно… Привози… - скрепя сердце, пропыхтел Василий. – Но только ты же знаешь, я этих домашних собачонок не очень… Глупые они… И у меня ничего для них нет, ни еды, ничего…
- Ой, пап, я всё привезу! А в нашу Булю, я уверена, ты влюбишься…
Уже на следующий день дочь привезла это маленькое странное пятикилограммовое существо породы Пти-брабансон, которое прямо с порога бросилась Василию в объятия, тут же всего его облизала, и изо-всех сил виляя хвостиком, стала намекать, что с ней будет очень весело.
Василий растерялся от такой ласки, и не знал, как на неё отвечать.
- Видишь, пап, какая она классная. – Дочка выгружала из сумки собачьи вещи – упаковку еды, одежду, пелёнки и даже миски. – Значит так, кормить два раза, утром и вечером, - начала давать наставления дочь, - гулять тоже утром и перед сном. Днём тоже можно. А если что - пелёнка в коридоре пусть будет расстелена, на всякий случай, вдруг ты проспишь.
- Ну, вот ещё. Я в пять уже на ногах.
- Значит, вы поладите! – Дочка поцеловала папу, и направилась к порогу.
- Погоди, - опомнился отец. – А по Даше она скучать не будет. Ты же говорила, что они с ней не разлей вода.
- Ой, пап, - дочка, как всегда, очень торопилась, - всё будет нормально.
Дочка ушла, и у Василия началась совсем другая жизнь, полная странных, непривычных забот.
В первый же день собачка неловко спрыгнула с высокого дивана и долго скулила. Василий сгрёб её в охапку и потащил в ветклинику. Там ему сказали, что собачкой всё хорошо, и надавали кучу полезных советов.
Василий стал сам готовить для собачки "нормальную" еду, нашёл собачью площадку, где можно заниматься дрессировкой. Но самое приятное оказалось – гулять с собакой в парке. На такую чудную пару все тут же обращали внимания, заводили знакомство, и домой оба – Булька и Василий возвращались весёлыми и жизнерадостными. Когда собачка уставала, Василий брал её на руки, прижимал к груди, и частый стук её сердечка будил в его огрубевшем сердце забытое чувство нежности.
В общем, с Булькой ему было очень хорошо. Он чувствовал, как в нём просыпается сумасшедшая любовь к этому маленькому комочку счастья.
Но счастье его в одночасье закончилось, в тот самый миг, когда дочка, зять и Дашенька, отдохнувшие, появились на пороге его квартиры. Булька бросилась в объятья внучки, а через полчаса его дом опять опустел.
Правда, в тот миг, когда гости уходили, Булька вдруг стала отчаянно вырываться из объятий внучки, но усилия её оказались тщетными.
В тот вечер Василий плакал. Так он плакал только когда хоронил жену. Но, усилием воли, он взял себя в руки, успокоился, и стал укладываться ко сну.
Вдруг раздался телефонный звонок.
- Пап, у тебя всё в порядке? Ничего не болит?
- У меня всё хорошо… - голос Василия был непривычно глух.
- Я чего звоню-то… Булька как будто с ума сошла... Стоит у двери и плачет… Вот я и подумала, вдруг что с тобой…
- Не рви мне сердце… - простонал Василий, отключил телефон и опять заплакал…
Засыпал он с трудом. А в пять утра автоматически проснулся, и ему, почему-то, не захотелось вставать с постели. Он, вообще, пожалел, что наступило утро... Что он вчера не умер…
Кто-то открывал ключом его входную дверь. Наверное, дочка - только у неё от квартиры Василия был свой ключ. Ему стало неприятно – он никого не хотел сейчас видеть.
Но вдруг послышался быстрый, звонкий, радостный топот маленьких собачьих ножек. Непонятно откуда взявшаяся Булька с визгом взлетела на кровать, и лихорадочно, с тонким скулением, стала облизывать ему лицо.
- Пап… - в комнату вошла дочь и сразу же заплакала - или от сцены, которую она сейчас увидела, а может и от любви к своему отцу. – Мы подумали, и решили… - дочка утирала слёзы рукавом, как будто ей было лет пять, - оставим мы Бульку тебе. Она ведь так всю ночь и не уснула. И нам спать не дала. Всё рвалась из дома. К тебе…
- А как же внучка? – Василий, прижимал к себе этот тёплый комочек и никак не мог поверить счастью. – Это же её собачка...
- Так это же Дашка и решила. Она вся изревелась, глядя, как Булька убивается… Мы ей другую собачку заведём…
А Булька всё облизывала Василия, и тоже никак не могла поверить в своё собачье счастье...
@ Анисимов

Оффлайн Vlad_US

  • Не грузите меня, я вам не сухогруз. Я танкер, налейте мне...
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5244
  • Сказали спасибо: 28
  • Влад
    • Поиск туров и отелей!
Re: Болталка
« Ответ #1211 : 17 Октябрь, 2020, 02:59:57 am »
Ого сколько всего можно почитать :))

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1212 : 18 Октябрь, 2020, 02:12:00 am »
Сижу вчера дома. Типичный вечер 35-летней женщины. Сорок кошек не радуют, хотела связать носки, да спустила петлю. Дай, думаю, выйду на улицу, прогуляюсь. Дошла до качелей во дворе и так захотелось вдруг покачаться! Подумала: а почему бы и нет? Все равно вокруг никого, никто не станет свидетелем моего позора. Сижу, раскачиваюсь. Вдруг слышу: сзади кто-то шуршит.

- Вась, ну раскачай меня! – раздается женский голос.

- Ты уверена, что это удобно?

- Уверена, Вась. Тут никого нет, только девушка, но она сама качается.

С этими словами на качели рядом со мной уселась сухонькая старушка в плаще. Ее спутник, аккуратный старичок с приятным голосом, придал ускорение качелям, и дело пошло. Теперь мы раскачивались вдвоем, а старичок стоял рядом. Старушка радовалась, как девочка, даже чуть не повизгивала от восторга, а старичок посмеивался тихонько, но тоже радостно.

Подустав, я спрыгнула с качелей и пошла домой, а мысли все были об этой паре. Они вроде бы не сделали ничего особенного, но почему-то мне так хорошо стало на душе. От этой нашей общей веселой тайны. От того, что они такие позитивные, дружные, легкие. От того, что в голосах их слышалась нерастерянная за долгие годы любовь. От того, что им до сих пор хорошо вместе…

Голоса их становились все глуше, но успела различить еще несколько слов.

- Интересно, девушка не подумала ничего плохого?

- Это она еще не видела, как мы с тобой нашли самокат…

Морена Морана

Оффлайн ckokoko

  • РОССИЯ, ЭТО НЕ ПУТИН. РОССИЯ - ЭТО ПУТИН И ВСЕ МЫ!!!
  • Почетный написатель
  • *****
  • Сообщений: 5354
  • Сказали спасибо: 324
  • Наталья
Re: Болталка
« Ответ #1213 : 21 Октябрь, 2020, 00:03:56 am »
ПРОНЕСЛО!
Если меня в детстве не лупили, то корешу моему Кольке батя вваливал за двоих. По любому поводу и без лишних нравственных терзаний. Просто Колькин батя так представлял свои отцовские обязанности. Чтоб ребёнок был обут, одет, вволю накормлен, и как следует выпорот.
Не самый плохой вариант, кстати. Тем более что за Колькой не ржавело, поводов он давал - рука отца лупить устанет. То сарай подожжет, то в картофелехранилище на тракторе въедет, то козу в лесу привяжет.
Я не рассказывал? У Кольки была обязанность - водить козу на выпас. С утра отвести, колышек если надо вбить, козу привязать. Вечером привести обратно. И вот как-то у Кольки с козой вышел какой-то конфликт, боднула его что ли она? Он её отвёл в лес, и там к дереву привязал. Пришел домой, сопли до пупа - нашу Машу волки съели. А колокольчик-то снять не доумился. Вечером приходят грибники, говорят - там коза в лесу стоит, привязанная, звенит. Не ваша?
Так то коза, а то трактор. Дядя Лёша, тракторист. В обед приехал, трактор на околице поставил, побежал перекусить. Тут Колька. Ого, трактор! В кабину залез, давай там крутить. Ну и накрутил. Трактор под уклон стоял, взял да поехал. Колька испугался, а куда ты денешься? Трактор едет. А уклон упирается аккурат в ворота картофелехранилища. Туда он и приехал. Четко в створ, только ворота хлопнули. Насквозь проехал, в стенку упёрся, и встал. Колька вылез, ворота затворил кой-как, и ходу.
Трактор неделю всем колхозом искали. Нашли случайно. А кто в июне догадается в пустое картофелехранилище заглянуть?
Так что вваливать Кольке было конечно за что. Впрочем он на отца и не обижался, относился к этому как к болезненной, но неизбежной процедуре типа прививок.
А тот раз он в школе чего-то набедокурил. И набедокурил видимо не по маленькой, а серьёзно. Родителей его в школу вызывали регулярно, но они не ходили. Позиция дядьки Вали по поводу образования была незыблемой как скала. Ваше дело учить? Вот и учите. Моё дело растить, я ращу. Если он в рваных ботинках в школу придёт, тогда да. А если он читает плохо, я тут при чем? Я же вас не вызываю, если он картошку плохо окучил. Как-то сам обхожусь.
Такая короче позиция, железобетонная. И за учебу Кольке попадало меньше всего. Если только Колькина классная, Нина Степановна, отца где-то случайно встретит, в магазине там, или на улице, и давай ему мозги полоскать. Тот от неё отмахнётся как от назойливой мухи, но дома Кольке ввалит конечно, для профилактики.
Ну вот. Так что за проделки в школе Колька не больно переживал. Но в этот раз всё вышло по другому. Со школы пришел, поел, только собрался из дому мотануть, смотрит в окно, а по улице, по направлению к их дому, классная идёт. Нина Степановна.
Колька сразу понял, что не с пирогами. Не принято у учителей домой к школьникам ходить, только уж если совсем край. Тут значит край. И Колькина задница, чуткая до ремня как барометр к дождю, зазудела. Тем более что оба, и отец и мать, были дома. Мать возилась на кухне, дядька Валя ковырялся с ружьём, он был заядлый охотник.
Что делать? Задница для головы является исключительно прекрасным стимулом к обострению смекалки. И Кольке приходит в голову гениальная идея.
Он выскакивает из избы, хватает на крыльце замок, выбегает на улицу, запирает дверь снаружи, ключ в карман, а сам через сарай, через двор, назад в хату. И как ни в чем ни бывало давай отцу по ушам ездить, отвлекать.
Дядька Валя в окно классную-то конечно видел. Видел, как она подошла, заглянула в калитку, постояла секунду, и пошла дальше. Ну, пошла и пошла. Думала да передумала. На то собственно и был Колькин расчёт. И он оправдался! Пронесло. Обрадованный Колька уже собрался было побежать проделать трюк с замком в обратную сторону, тут его мать с кухни окликнула, позвала за чем-то.
В это время по улице мимо дома ехали цыгане на телеге. Цыганский табор частенько стоял в лесу за деревней. Цыган в деревне не особо любили, но терпели. Воровством они не промышляли, хотя стянуть что-то по тихой вполне могли. А так занимались своим обычным ремеслом, ходили по дворам, что-то купить, что-то продать, гадали и попрошайничали.
И вот едут они по улице. Тут остановятся, туда заглянут. Смотрят, калитка открыта. Как не заглянуть? Заглянули, а дом-то на замке! Ну надо же! В деревне ведь как? Если ушли ненадолго, дом не запирают. Накладку накинут, и всё. А если замок, значит скоро не жди. Тут замок, а калитка настежь. Ну как удержишься? Вошли тихонько, смотрят - бельё висит сушится. Хорошее бельё. Надо снять, а то пересохнет.
И вот снимают они тихонько бельё с верёвок, складывают в наволочку, а дядька Валя сидит на них в окно смотрит. Он даже в ступор впал от такой наглости. Средь бела дня! Ну, он недолго конечно в ступоре был. Вскочил, и на улицу. "Да вы, мать вашу, совсем что ли обалдели?" Хоп, а дверь-то не поддаётся. "Припёрли!" - подумал дядька Валя.- "Совсем уже с ума посходили!" Пару шагов отошел, и дверь вынес. Ох, он здоров бык был, дядька Валя.
Ну, конечно пока он с дверью возился, цыгане тоже поняли, что дом не пустой. Удивились изрядно такой засаде, добро побросали, и ходу. Дядька Валя хватает дрын, и за ними. Догнал уже у околицы. Не догнал бы конечно, да им стадо поперёк попалось.
Догнал, и давай охаживать. Когда те поняли, что их бьют, и бьют с энтузиазмом, бросили телегу, и врассыпную. Когда все разбежались, дядька Валя оставил дрын, лошадь распряг, телегу перевернул, и остался весьма доволен делом рук своих.
Идет обратно, а ему навстречу кто? Конечно! Нина Степановна.
- Здравствуйте, Валентин Фёдорович! А я вас целый день ищу! А что это у вас дом на замке?
- На каком замке!?
И вот когда Колька в окно увидал, как отец возвращается в сопровождении классной, он понял что план его удался, но вмешались подлые обстоятельства. И сейчас ему прилетит. И прилетит вдвойне. Прилетит и за школьные проделки, и за игры с замком, и за сломанную дверь. Уши и задница заранее горели адским пламенем, но деваться было всё равно некуда.
Однако всё получилось совсем не так, как он ожидал.
Отец вошел в прекрасном расположении духа. Обычно мрачный и молчаливый, он прямо светился от счастья. Увидев Кольку, сказал добродушно.
- Не боись, пороть не буду!
И потирая руки, добавил громко.
- Представляешь, мать? Сколько я на этих цыганей смотрел, всё повода не было. А тут так хорошо прям получилось, в масть!
На следующий день он Кольку конечно всё равно выпорол. Но уже совершенно по другому поводу.